Литературный рассказ. Чехов и судьба пьес.

«В человеке все должно быть
прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли»
Хрущев («Леший»).

Отец Чехова Павел Егорович был очень суровым человеком. Детей он не жалел: бил, ругал, в холод заставлял работать. Они и уроки учили в холодной комнате. Братья, Александр и Николай, глаза от наказаний не открывали. Трудное детство Чехова по мере взросления было сердцевиной его произведений. Особенно рассказ по названию «Ванька». Автор в нем, конечно, не остался в границах биографического окружения. Виды жестокости имели продолжение в творческой фантазии. «Ванька» в крепостнической России — проявление темноты, невежества, тупости и недалёкости.

Повзрослев, будущий писатель не мог простить отцовскую жестокость, вышедшую за пределы. Не смягчило сердце, замерзшее в лед, от сидения в ледяной комнате и мягкая погода Крымского побережья. Лёд из сердца Антона, рожденного более слабым, по сравнению с братьями, переместился в легкие. Эта болезнь постепенно привела его к смерти. «Есть два вида воспитания в русской семье, одно — ругань, «не будешь человеком», другое — «кулак», — так писал взрослый Чехов. В отцовской жестокости он увидел темноту и невежество, затмившее Россию. Во всех его рассказах трагическая мотивация связана с жизнью общества. Взрослее, он мечтал стать врачом. И цели этой достиг. Мечту стать врачом поддерживали и отец, и братья, и сестры. Думали, у врача большой заработок. Все семейные тяготы легли на плечи Антона. 15 июня 1879 году А.Чехов получил аттестат зрелости.

Таким образом, он оставил Чернигов, где провел молодые годы. В 1879 г. 8 августа, приехав в Москву, по приглашению матери Евгении Яковлевны, поступает на медицинский факультет Московского университета. Бесперерывно посещая лекции, выучил со старанием латинский язык. Короче, поставил цель — выйти настоящим врачом. Студент–медик начал заниматься и творчеством. Его первый юмористический рассказ «Письмо ученому соседу» опубликовали в одном из Московских журналов. Рассказы в этом же журнале стали печатать один за одним.

Прошло несколько лет. Став известным писателем, Чехов медициной занимался урывками. И при этом, шутя, часто говорил: «Медицина — законная жена, а литература — любовница». Юмор, сатира, памфлетическая интонация, культурный шарж, пародия. Во-первых, все это в самых первых произведениях – «Письмо ученому соседу», «Вишневая лягушка». Во-вторых, то есть, четверть века — крепостническая тема. В-третьих, возможное скольжение по плану. Однако, он продолжал критиковать крепостническую жизнь, крепостническую мораль. Молодого писателя Антона брат Александр назвал «нигилистом». В письме, написанному младшему брату Михаилу: «Не нравится мне, зачем ты величаешь свое ничтожество? Своё Ничтожество сознавай, знаешь где? Перед Богом, пожалуй ,перед умом, природой, но не перед людьми». Эти слова, посвященные братьям, написанные Чеховым, превратились в его жизненное кредо: «Не лениться, не уставать, бороться, искать, не считать самого себя падшим, кроме Бога никому не преклоняться». Самые настоящие драматические произведения Чехова — «Дядя Ваня», «Иванов», «Чайка», «Вишневый сад», «Старшие сестры».

Если в конце марта 1903 года пишет жене, известной актрисе О. Книппер: «Скоро закончу «Вишневый сад», для завершения вложу все силы, постараюсь уменьшить количество персонажей касательно случаю, это же интимное произведение,» — то в конце, 27 сентября 1903 г., в письме с радостью сообщает: «Как сообщал по телеграфу: пьеса закончена. Все четыре акта, четыре завершены. Я ее, пьесу, начал переписывать. В том же году — 12 октября: «Пьеса закончена, полностью завершена, завтра к вечеру или днем, 14 октября, отправлю в Москву. И, посвящая тебе, присоединив некоторые воспоминания, вышлю». Причина значения, придаваемого письмам, написанным О. Книппер, в том, — обратить внимание на процесс написания пьесы. Показать, как при создании пьесы «Вишневый сад» Чехов волновался, мучился, долгое время устало двигался. Еще причина такого внимания вот в чем: Чехов пьесу отправил в МХАТ 13 или 14 октября. А не прошло недели, 20 октября 1903 г. Станиславский посылает Чехову телеграмму с таким содержанием: «Сердечно поздравляю гениального автора. Чувствую, ценю каждое слово, Благодарю за доставленное уже предстоящее большое наслаждение, Будьте здоровы, Алексеев». 17 января 1904 г. МХАТ «Вишневый сад» впервые представил на сцене. Чехову спектакль совсем не понравился. «Я написал комедию, не плаксивую драму. Почему в сообщениях афиш и газет мою пьесу настойчиво повторяют как драма?» — расстраиваясь, писал он О.Книппер. 10 апреля 1904 г. «Значение моей пьесы Немироваич и Алексеев поняли по-другому, значит, стремятся не замечать».

Непонятно определение «Вишневого сада» комедией самим Чеховым. Читатели и зрители смешные ситуации из этой пьесы воспринимают как драму. Построение пьесы и система событий призывают не к смеху, к осмысленному размышлению. Продажа на аукционе для расчета с долгом вишневого сада, где прошли все детские годы, наследство, оставленное родителями, удачно уйдет к мошенникам. Разве это смешно? Как они теперь будут существовать? Сколько времени их прикормит 15 тысяч рублей, данные богатой тётей Раневской в самом конце действия, вынужденно покидавшую Родину, снова возвращающуюся в Париж. Её душевные переживания. Разве смешны? Возможно ли смеяться? Это – горе, это – печаль!

В этой пьесе эпизода для улыбки не найти, кроме одной – двух реплик, сказанных Гаевым по поводу ударов по биллиардному шару. Поэтому трудно понять мысли Чехова в выигрышном названии этой пьесы комедией.

Раневская, поверившая в Человека – Лопахин оказался настоящим мошенником. Сам купил сад. А Епиходов? Должен бы выполнять всю хозяйственную работу в этом доме, но, воспользовавшись бессилием женщины, делает то, что ему на ум взбредёт. Теперь конторщик Епиходов быстро стал руководителем канцелярских дел Лопахина. Двуличный образ предателя!

Как жаль слышать звук топора, рубящего вишневый сад в конце пьесы! Никакая это не комедия, печально защищавшаяся Чеховым, это драма, истекающая кровью. «Чехова с удовольствием читаешь, даже когда с ним не согласен. Он не превращает как Шекспир сцену в бойню», — так оценивает Чехова Лев Толстой.

За семь лет первоначального творчества Чехов выполнил невероятно много дел: пять лет отдавался учебе в медицинской отрасли, короче, выпустил до пятисот произведений, первых рассказов, фельетонов. Прочитал всю литературу, начиная от Гомера до Толстого, исследовал драматические произведения Шекспира и Лопе де Вега, успел выпустить пятитомную книгу. Какая фантастическая работоспособность! Чего стоит его поездка безнадежно больного по бездорожью на Сахалин, мучения, перенесенные в пути? Поездка на свои средства! Он считал себя далеким от политики. Не понимал, что всё творчество строилось из политики. Особенно сдружившись с Горьким, взгляд его на жизнь резко изменился. После поездки на Сахалин написал обьемный рассказ «Палата № 6». В тот период Владимир Ульянов, еще молодой революционер, недавно изменивший свое человеческое сознание, превратившийся в вождя мирового строительства, пишет сестре: «Когда я вчера вечером дочитал рассказ «Палата № 6», мне стало прямо-таки жутко. Я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение, точно и я заперт в палате № 6».

«Художник не должен быть судьей своих персонажей, а только беспристрастным свидетелем», — пишет Чехов. Этим словам, сказанным Чеховым, полный ответ дает «Вишиневый сад». Драматург здесь оценку не дает через голову персонажей, не авторским ремаркам, не направлению случая, не проходящим событиям. Чехов рассказал случай и вышел, ограничиваясь, как сказал сам, свидетельской беспристрастностью. Какой в пьесе есть недостаток? На какие вопросы читатель не получил ответы? Откуда появился долг, вынуждающий их продать вишневый сад? Кто его взял? Для чего всего с 15-ю тысячами рублей едет в Париж? Из-за любви? Или сопротивление государственной политике? Или потеря надежды на справедливость? Основания для этого нет. Разве не сами виноваты во всем? Построив беспечную жизнь, жили по – мещански. Захотела душа дорогой любви – уехала в Париж, не пришлись душе и Париж, и муж, снова вернулась в Россию. И вишневый сад с аукциона был продан вследствие той же беззаботности. Таким образом, превратившись в легкую добычу хитрецов.

Самый привлекательный в драме, раскрытый полно, до конца образ — старый Фирс. Он остался в обществе. Судьба Фирса очень преданного Раневской, особенно Гаеву, вызывает глубокую жалость. Его ждет печальная смерть. Сколько бы не сопротивлялся автор пьесы «Вишневый сад», пока есть печальные персонажи, подобные Фирсу, пьесе права быть комедией нет. Это драма, с открытой головой! Зря сердился А.Чехов на Немирович-Данченко и Алексеева (Станиславского). Пьеса не обделена многословием. Многословие встречается во многих произведениях Чехова. Особенно в драме «Старшие сестры. Три сестры». Создание этой пьесы Чехову тяжело досталось. Видно, трудно пришлось ему в написании и завершении пьесы. «Три дочери! Три генеральские дочери! Каждой из них определить место было нелегко!», — пишет он в письме Суворину.

«Чайка» – одно из самых знаменитых произведений А.П. Чехова. Это произведение особенно тяжело досталось автору, принеся ему сердечную боль, слабость здоровья, после него он готов был навсегда распроститься с созданием пьесы. Постановка Петербурского Александринского театра прошла с большим провалом. Спектакль был сыгран совсем неудачно. Чехов, после окончания игры, ни с кем не попрощавшись, не оставшись на банкет, бродил один-одинешек по дождливым Петербургским улицам. В таком состоянии уехал из Москвы, после остановился в Мелихове. В эти годы совершенно отдалился от театрального мира, долгое время ни с кем не разговаривал, ни с кем не имел связи. Путь сложного произведения всегда тяжел. Особенно многозначительное, культурно–иносказательное произведение и понять, и играть трудно. Хотя актеры Петербурского театра каждое слово аккуратно говорили, не поняв настоящую основу, не смогли уяснить, в каком духе, как ее играть. А зрители от спектакля не получили удовольствие. После окончания первого акта никто не аплодировал. А когда закончился спектакль, многие не запомнив, что видели, были свидетелями такого случая, как они, забирая пальто с вешалки, уже забыли о спектакле. Это последнее событие в императорском театре после спектакля 1896 года.

На тот период самый знаменитый актер малого театра Ленский, еще и друг Чехова, влюбленный в чеховское творчество, после чтения «Чайки», написал ему вот такое письмо: «Вы знаете, как я высоко ценю ваш талант, и знаете, как вообще Вас люблю. И именно поэтому я обязан быть с вами совершенно откровенен. Вот вам дружеский совет: бросьте писать для театра. Это совсем не ваше дело». Это письмо оказало на Чехова тяжелое впечатление. Газеты, как пчелы, жалили «Чайку». Только один Станиславский похвалил «Чайку». А в прессе печатались мнения, вызывающие сердечную боль: «Точно миллионы пчел, ос, шмелей наполнили воздух зрительского зала, и лица горели от стыда, со всех точек зрения, идейной, литературной, сценической пьеса Чехова даже не плоха, а совершенно нелепа, и пьеса произвела удручающее впечатление «как вовсе не пьеса и не комедия», «это не Чайка, а просто дичь…». О произведении, самом полном поэзией в русской литературе, и говорили такие мнения!

Немирович-Данченко, уехавший в одинокое местечко от Москвы подальше, писавший свою пьесу «Значение жизни», получает от Чехова такое письмо: «Моя «Чайка» в Петербурге в первом представлении имела громадный неуспех. Театр дышал злобой, воздух сперся от ненависти, и я по законам физики вылетел из Петербурга, как бомба. Виноваты Ты и Сумбатов, так как это вы подбили меня писать пьесу… Я никогда не буду ни писать этих пьес, ни ставить, если даже проживу 100 лет».

«Маша в первом варианте «Чайки» вдруг оказалась в сцене «Доктор Дорн и Маша» родной дочерью Дорна», — вспоминает Немирович-Данченко. Однако, после этого об этой теме снова не было разговора. Я сказал автору: «Одно из двух — или эту проблему нужно довести до конца, или о ней не нужно совсем говорить. К этому же точно этим событием первый акт заканчивается. Согласно природной и театральной закономерности в конце первого акта это положение, круто изменившись, во втором акте должно получить продолжение этого изменения. «В конце первого акта зрители хорошо увидели же, что весит заряженное ружье?» — сказал Чехов. Я ответил: «Очень правильно. — Однако, попозже, это ружье должно же выстрелить, или его повесили для того, чтобы во время антракта убрать?». Чехов позже пользовался этой фразой. В эти дни драматургия Чехова, из них «Чайка», «Вишневый сад», и им подобные классические произведения, признанные миром, часто-часто попадали под разбор и критический анализ, и не были ни критиками, ни зрителями восприняты. Драматургия Чехова — это айсберг, его значение лежит в глубине. «Чайка», безуспешно упавшая, совершенно не имевшая успех в 1896 году, снова поставленная где-то в 1898-1899 годах Московским художественным театром К.С. Станиславским и В. Немирович-Денченко, высоко взвилась и улетела в голубое небо настоящей чайкой. «Чайка» с тех пор и еще до сегодняшнего дня высоко летает в небе театрального мира. Не воспринятая «Чайка», названная некоторыми «дикой уткой», «гадким утенком», «дичью». Отворачивающиеся актеры, говорившие «нет события, слова сухие, без значения». Зрители, не дожидавшиеся окончания спектакля, устремлявшиеся к вешалкам за одеждой. «Чайка», предложившая беднягу автора в качестве беллетриста. Сам себя повторяя, Чехов на основе бывшей комедии «Леший», написал пьесу «Дядя Ваня», повторив в «Дяде Ване» слова Хрущева из рассказа «Леший»: «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Так говорившего, его, автора, обвинили в самоплагиатстве, как укравшего произведение у самого себя.

Сегодня Чехов и его произведения превратились в жемчуг — коралл мировой драматургии. В свое время произведения, не понятные, не оцененные, с неуместной, даже безудержанной критикой. На сколько же тяжело было это непонимание для автора!

Месяцами думая, творить, зачеркивая, убирать, рвать, снова подчеркивать, каждое слово выбирать, разбирая каждое предложение. Только потом, воспроизводя текст на бумагу. И этот труд драматурга, легко изменяя, не только отдельные слова и предложения, убрав целые страницы, присоединяя по-своему новые персонажи, добавляя, дополняя целыми монологами, совсем неуместными – все это театральные режиссёры в настоящее время превратили в неизлечимую «новую болезнь». В спор против них вступить невозможно! «Классика поэтому этим и классика. Она даёт возможность к каждому времени её приспособить, сократить, в нужный период новые слова присоединить, добавить, требованию времени вносить необходимые изменения», — так оправдываются постановщики-режиссёры. В письме, написанном Немирович-Данченко Б. Пастернаку: «Чудесно перевели «Гамлета». Ни одно слово его изменить нельзя». Каждое слово в пьесе нужно воспринимать как слово поэзии. Попробуйте в поэзии хоть одно слово переставить или изменить. Тогда она поэзией не будет. Золотой век драматургического мировоззрения! В стране, создающий торжество такого мировоззрения, появление великих драматургов, подобно Гоголю, Островскому, Толстому, Чехову, Булгакову, конечно, явление законное.

Таким образом «Чайка» какое произведение? Она, самим Чеховым подсованная «комедия» ли, драма ли? Из Чеховских многоактовых пьес ни одна не подлежит к жанру «комедия», если не брать во внимание короткие-короткие водевили и одноактные пьесы. Все они драмы, связанные с трагедией, Чехов никогда не выводит на передний план один на один человека со смутной душой, не надоедает с личной печалью-тоской, постоянно о том не говорит. От таких проявлений сознательно уклоняется. Наверно, поэтому он брату Михаилу в письме пишет: «Я не драму плаксивую, комедию написал, совсем не поняли ее в Петербургском театре». От понятия «драма» специально отказывается. Кажется, словно не уяснил, что выиграют произведения «Дядя Ваня», «Чайка», «Вишневый сад» от инсценирования как драма, нежели поставленные в качестве комедии.

Актеры, увидев Чехова, упавшего духом, уставшего, сердито сидящего, спрашивают у автора: «Что у нас не хватает? Чего больше? Что не понимаем? Что вы предлагаете?» Чехов, медля, ничего не мог сказать. В общем, по его выражению, он не борец, совсем не способен защитить сам свои произведения. Актерам театра и режиссерам ответил: «Все в пьесе написано же». Чехов, не выйдя за рамки вежливого ответа, тщательно не объяснил свое же произведение. Не хватило способностей увлеченно спорить для выражения кипящих внутренних мыслей. Ходил замыкаясь, внутри мучаясь. Наверно, по этой причине после «Чайки» и «Вишневого сада» его и так слабое здоровье сильно подшатнулось, болезнь снова осложнилась.

(Продолжение следует…)

Дулат Исабеков, «Егемен Казахстан» №245 от 25.12.2018 г.

Перевод Касеновой ББ., ветерана педагогического труда