Когда ему еще 55, а ей уже 18

«Пропадают женщины после пятидесяти, — говорил Жванецкий. — Где они? Их держат в больницах, в продовольственных лавках, и на базарах, и в квартирах. Они беззащитны. Они не выходят из дома. Они исчезли. Они не нужны. Как инвалиды».

85-летний актер Иван Краско старше своей жены на 60 лет. Дмитрий Дибров начал ухаживать за своей будущей супругой, когда той было 17, а ему 47. Одной из жен Александра Гордона, когда он женился на ней в свои 48, было 18 лет. Невесте 63-летнего Бориса Грачевского было 23. Столько же на момент свадьбы было жене 54-летнего Александра Градского…

Говорят, что тема подобного мезальянса стара, как мир.
Но ведь разница разнице рознь. Специалисты говорят о том, что разница в 5−10 лет — это вполне допустимо, а дальше — уже много. Когда супругу 60, а невесте 17, она же для него — ребенок. По возрасту это же даже не папа, а дедушка.
Боже, в шестнадцать-восемнадцать лет даже двадцатисемилетние мужчины казались стариками…

И все же большинством такого рода союзы воспринимаются как норма, тем более когда серебрите задают тон. Почему Краско можно, а мне нельзя? Я тоже хочу. У меня тоже «бес в ребро».

Которую неделю не смолкает обсуждение «пышной свадьбы» российского олигарха и восемнадцатилетней модели. Разница в возрасте молодоженов составляет почти сорок лет.

Он начал ухаживать за девушкой еще на заре ее карьеры, когда в 13 лет она покинула родной городок и отправилась покорять модельные подмостки, — пишут о паре глянцевые журналы, как будто не видя в этом ничего предосудительного.

Даже не будем касаться этих ужасающих цифр — 13−14 лет, потому что это вообще вопрос не наш, а из области уголовного кодекса.

Однако реакция общества поражает воображение. Поражает, с каким рвением многие мужчины защищают свое право жить с молоденькими девочками. Такое ощущение, что все дело просто в отсутствии возможностей, и если бы у всей этой толпы пенсионеров был миллиард-другой долларов, они все «купили» бы себе по юной жене. И потом меняли бы их каждые год-два на новых. В усладу своему эстетическому вкусу.

«А это же природой заложено» — одно из многих популярных мнений.

Пятнадцатилетняя девушка, конечно же, привлекательна для 50-, 60-летнего мужчины, — говорят нам мужчины. — Эстетика, красота. Не с ровесницей же ему жить, в самом деле.

Действительно. Вы что, ребята? Жить с ровесницей. Ужас какой. В страшном сне не приснится.

Вообще, спросите доктора, и он расскажет вам, что если рассматривать вопрос с точки зрения биологии, то пик женской сексуальности приходится в среднем на 35 лет, тогда как мужская лет этак после 20 начинает идти на спад. Поэтому с точки зрения «природы» как раз-таки наиболее уместен союз 35-летней женщины и 20-летнего мужчины, а вовсе не то, что мужчины там себе напридумывали.

Вот с легкой руки ортодоксального общества и выбрасывают за борт женщин за… За сколько? За 30? За 40? За 50? Где предел? Где черта?

«Пропадают женщины после пятидесяти, — говорил Жванецкий. — Где они? Их держат в больницах, в продовольственных лавках, и на базарах, и в квартирах. Они беззащитны. Они не выходят из дома. Они исчезли. Они не нужны. Как инвалиды».

Женщина в возрасте для демографов абсолютно бесполезная группа населения. А кому они нужны, если их ровесники-мужчины предпочитают восемнадцатилетних моделей?

«Да, я завидую этой девочке, — пишет женщина в комментариях. — Потому что мне уже сорок три. Поздняк метаться. Я никому не нужна».

Ха! Сорок три.

Недавно моему знакомому предложили вступить в группу «по интересам» с целью знакомств. Примечательно, что принимаются туда мужчины любого возраста, а женщины — только до 35 лет. То есть вот тебе, например, 36, и ты еще по нынешним временам почти подросток, а в душе так и вообще дите, но ты уже чужая на этом празднике жизни. Сиди дома, старуха. Поздняк метаться.

До тридцати пяти!

Но это так, к слову. Вообще не все же заверчено только на сексе. А поговорить? О чем могут говорить люди, между которыми разница шестьдесят лет? Это же параллельные вселенные. Где равенство, партнерство, схожесть интересов, взглядов?

Лукас Кранах — «Мезальянс»

Отношения такого рода априори не могут быть партнерскими. Юная девушка на фоне престарелого олигарха априори будет находиться в угнетенном положении. Будет зависимость и незащищенность, даже несмотря на официальный брак, потому что слишком много примеров, когда в подобного рода союзах мужчина не просто разводится с женой, а выставляет ее за дверь с голой попой. Еще и ребенка отберет, если захочет.

«Да потерпит она немного, а через 20 лет станет богатой и свободной вдовой», — пишут комментирующие.

Курам на смех. Будет «нефтяной король», привыкший менять девушек чаще, чем воду в аквариуме, жить с ней 20 лет. Тот же вышеупомянутый олигарх развелся с предыдущей женой, едва той исполнилось 20. Двадцать! «Сморщилась», наверное. Год, два, ну три — следующая подоспела.

«Хватит завидовать, порадуйтесь за девушку, что хорошо устроилась. В люди выбилась. В противном случае сидела бы в своем Задрипинске на скамейке с пьяным одноклассником», — вот вам и еще одно популярное мнение.

Печально, что в двадцать первом веке единственная альтернатива престарелому ловеласу — пьяный безработный одногодка. Особенно хорошо это звучит применительно к девушкам, которые уже вполне себе состоялись и которых ожидает вполне себе нормальная жизнь и безо всякого мужчины.

То есть сама по себе она ничего не добьется?

Разве что провинция наглухо застряла в 90-х? Тогда да, наличие под боком олигарха для девочки из провинции — это часть определенного статуса. Вне зависимости от собственных доходов и фото в журналах уровня Harper’s Bazaar она не может быть одна. И молодой мальчик для нее не комильфо. Солидный дядя — самое оно.

Понятно, что в инстаграме таких невест сплошные яхты, шанели, рестораны. Понятно, что в таких отношениях часто не может не присутствовать момент купли-продажи. То есть я тебе молодость и красоту, а ты мне — красивую жизнь. Но не надо говорить, что это норма. Потому что слишком это похоже на своеобразную форму рабства. Потому что в цивилизованном мире давно идет борьба с объективацией и потребительским отношением к женщинам. И такой союз, скорее, дурной тон. Если только вы не Хью Хефнер.

Собственно, и постсоветское пространство частично тянется к цивилизации. Ну вот же Песков женился на 40-летней Навке, 47-летняя Ульяна Цейтлина вышла замуж за олигарха, а Чубайс выбрал взрослую Дуню Смирнову.

Нормальные, полноценные союзы взрослых людей, безо всех этих «папиков» и sugar daddy. Может, поэтому такой резонанс вызвала «пышная свадьба»?

Я шла недавно пешком от Гума до «Столицы». И передо мной на светофоре стояла пара — молоденькая хрупкая девушка, только-только со школьной скамьи, и престарелый, убеленный сединами старец с рыхлым телом. Она пыталась что-то рассказывать ему на ломаном английском, он хохотал и щипал ее за попу. Перейдя дорогу, они направились в «Чарауніцу».

Если я возьму юного красавца и куплю ему часики, чтобы ущипнуть за попу, то я старая больная женщина, а для мужчин же норма любить «молодое мясо». А школьная форма вообще же фетиш.

И общество в целом принимает все это, и одобряет, и таким образом в какой-то мере легализует. И даже известный журналист, писатель и популяризатор науки говорит о том, что для женщины нормально и свойственно продавать себя за материальные блага. Испокон веков, мол, принято. Подумаешь, а всего-то каких-то 400 лет назад сжигали ведьм на костре. И что? Назад, «к природе»?

Анна Петрова