Люди рассказали о том, как они впервые осознали, что психически нездоровы

Самый вредный миф о психическом здоровье — убеждение, что люди с различными расстройствами не осознают своего состояния и не в силах заметить у себя проблемы. На самом деле такое положение дел возможно только при психотической форме расстройства, когда у заболевшего меняется картина реальности. Если же болезнь протекает в любой другой форме, то у человека сохраняется критическое мышление, и он способен заметить, что что-то идет не так.

Мы узнали, какие тревожные звоночки могут говорить о проблемах с психическим здоровьем, из рассказов людей о том, когда они впервые поняли, что с ними творится что-то неладное. Эти истории заставляют задуматься.

Мы в Instagram! Подпишись, чтобы быть в курсе новостей!

• Я была в депрессии несколько месяцев, а потом вдруг стала чувствовать себя лучше. Гораздо лучше. Просто восхитительно. На радостях за несколько дней я потратила $ 40 тыс., которых у меня не было, на туфли. Я почти перестала спать. Однажды рано утром я проснулась, одержимая идеей, что мои новые туфли неидеальны.

В 4:30 я поехала на метро в офис, где оставила коробки, привезла оттуда всю свою обувь домой и принялась расставлять ее сначала по высоте каблука, потом по имени дизайнера. Потом я отвлеклась и пошла печь кексы. После вернулась к своим туфлям и стала записывать все недостатки каждой пары, чтобы отнести их в мастерскую и исправить.

А потом в 7:30 проснулся мой парень, увидел «выставку» туфель, завтрак с кексами и сказал, что мне надо бы сходить к врачу. Страшно то, что, если бы он не заподозрил неладное, я бы не увидела ничего странного в своем поведении и поехала бы на работу как ни в чем не бывало.

© Anonymous, биполярное расстройство

• В 7-м классе я сдавала тест по обществознанию, когда услышала, как кто-то зовет меня по имени. Я обернулась к сестре и спросила, слышала ли она это. Она ответила, что нет. В следующие несколько лет ситуация только ухудшалась, но именно тогда я поняла, что что-то идет не так, что происходит что-то плохое.

© Julia Yeckley, шизоаффективное расстройство

• Началось с того, что у меня появились проблемы с распознаванием реальности. Я беспокоился о вещах, которые казались мне настоящими, хотя они существовали только в моих мыслях. Но действительно испугался тогда, когда проснулся утром, спустился вниз, чтобы принять душ, а потом проснулся в своей кровати: на часах было 2 ночи, будильник еще не звонил. Это произошло два раза подряд. Я перестал понимать, где реальность, а где — иллюзия.

© weaselinMTL, шизоаффективное расстройство

• Я всегда знала, что отличаюсь от других детей. Но помню момент, когда начала испытывать манию. Мне было 6 или 7 лет, я читала в кромешной темноте и пыталась маневрировать книгой так, чтобы слова, которые я читаю, попадали в узкие полоски света, что падали на страницу через жалюзи на моем окне.

Я не знала, как объяснить родителям, что мой мозг несется со скоростью 150 миль в час, что я беспокоюсь о счетах, школе, взрослении и карьере, о том, сколько денег мне нужно зарабатывать в неделю, месяц, год, чтобы выживать. И все это — в 7 лет.

© Сhristina Lewis, биполярное расстройство

• Переломным моментом стал мой первый приступ ярости. Я моргнул, и мир изменился. В моих руках оказался длинный стальной стол, которым я пытался убить коллегу. К счастью, места в кабинете оказалось недостаточно и мой замах остановила стена. Тогда я попытался раздавить парня, протаранив его столом. Два других сотрудника схватили меня, и только тогда я пришел в себя и начал осознавать действительность.

© Doug Hilton, посттравматическое стрессовое расстройство

• Когда мне было 16 лет, психиатр уже лечил меня от депрессии. Но у меня была не просто депрессия. Со мной случались приступы гипомании (когда я повзрослела, у меня бывали уже полные маниакальные эпизоды). Однажды в школе я не спала всю ночь, работала над арт-проектом, а потом во время собрания выбежала на улицу без рубашки и пинала стену в истерике. Моя энергия вышла из-под контроля. Я говорила и говорила, и никак не могла остановиться.

Чуть позже, уже успокоившись, я наткнулась на психологический тест от фармацевтической компании. Пройдя его, я прочитала, что у меня подозрение на биполярное расстройство и мне надо поговорить с врачом. Мой психиатр подтвердил диагноз.

© Paige Lauren

• Я понял, что что-то не так, когда начал объяснять моему другу, что принимаю «Аддералл» (психостимулятор, используется при лечении синдрома дефицита внимания, вызывает повышение умственной активности и концентрации — прим. авт.), чтобы не спать по ночам, потому что мне кажется, что в моей комнате что-то есть. Я помню его лицо, когда сказал, что это что-то толкает меня каждый раз, когда я поворачиваюсь к нему спиной. А за помощью я решил обратиться в тот момент, когда голос в моей голове сказал мне остерегаться человека с веревкой за моей спиной, который собирается меня повесить.

© astupidsquirrel, шизоаффективное расстройство

• Я поняла, что у меня проблемы, когда осознала, что мое детство было не совсем нормальным: что воображаемый друг, способный управлять моим телом, не был обычным воображаемым другом. Все еще пытаюсь найти психиатра в своей стране, который поставит нам верный диагноз, но последний, с кем мы общались, был уверен, что в моей голове больше одной личности.

© Celine Denca

• Когда мне было около 13 лет, я начала терять интерес к занятиям, которые мне нравились. Мой лучший друг отметил, что я выгляжу серьезной и больше не смеюсь. Примерно в то же время я постоянно ощущала запах дыма, который никто другой не чувствовал. Я пошла на сканирование мозга, но все было нормально. Когда мне было 15, моя депрессия усилилась, и примерно раз в день я слышала голос, который велел мне покончить с собой. Мое настроение быстро менялось, и я мало спала.

Иногда, когда люди слышат о биполярном расстройстве, они думают о злых жестоких людях. Я никогда не была зла или опасна, никогда не кричала на других людей и не обвиняла их в своих проблемах. Я прятала свое настроение как могла и делала все возможное, чтобы быть обычной. Я знала, что галлюцинации (голос и запах) были ненормальными, но не думала, что кто-то поверит в то, что я испытываю.

© Jennifer Belzile

• Мои ноги начали дергаться, я рыдала и просто хотела, чтобы это прекратилось. Я хотела спать и не хотела существовать. Моя мама пыталась меня утешить, но я не могла успокоиться. Я чувствовала, что мое тело больше не мое, что я не могу его контролировать. Тряска приходила и уходила волнами, мое тело дрожало, как дом при землетрясении.

Это была моя первая и, к счастью, единственная паническая атака. Я давно хотела объяснить маме, что происходит в моей жизни, почему я всегда нервная и раздражительная. Но я была так напугана, не знала, как она отреагирует, боялась осуждения. Я думала, она скажет, что я лгу, но она спокойно выслушала и пообещала устроить встречу с врачом как можно скорее.

© Marie Kuehler, эпизодическая пароксизмальная тревожность, паническое расстройство

• Во время приступа тревоги, вызванного нахождением в переполненном торговом центре, я повернулся к своему другу и сказал со всей серьезностью: «Если эта толпа не начнет двигаться, я начну бросать этих девочек-скаутов через перила». Мы стояли на втором этаже, под нами была детская игровая площадка. Я знал это. Мне было все равно.

Я думал только о том, чтобы выбраться оттуда, а девочки были препятствием. И мне казалось, что бросать их через перила — целесообразный способ устранения проблемы. Меня не волновало, что они были подростками, что их падение может навредить и даже погубить детей внизу. Даже когда я подумал об этом, прежде чем сказать, я знал, что это чудовищно. Знал, что это сумасшедшая мысль больного ума. Я ненавидел себя, но все равно произнес это. Тогда я понял, что мне нужна помощь.

• Наверное, я осознала проблему в тот момент, когда поймала себя на мысли, что хочу пойти и придушить своего мужа, который слишком громко дышал в трех комнатах от меня, только ради того, чтобы звук прекратился. Естественно, я не сделала этого, но поняла, что пора звонить врачу.

• Я рано проснулась, сходила на тренировку и была готова к новому дню. Сегодня все изменится, я могу все изменить! А потом я посмотрела в окно. Мне стало холодно. Я не могла идти на работу. Не могла выйти из дома. Все, на что я была способна, — рыдать, лежать в кровати и пытаться забыться сном от этих эмоций. Тогда я поняла, что падаю на дно, что все выходит из-под контроля.

Раньше я пыталась отрицать то, что со мной происходит, ведь я была полноценным человеком, и никто даже не догадывался, что у меня депрессия и склонность к суициду. Я работала, тренировалась, у меня были увлечения, но все это не спасало от гнетущей пустоты, следующей за мной по пятам. Но мелочи накапливались день за днем: пропуски работы, отказ от мероприятий, больше кофе и меньше еды.

• Я поняла, что совсем плоха, когда осознала, что преследовала своего терапевта. Во время нашей четвертой встречи я рассказывала ему о своих проблемах, на что он сказал: «Многие люди обращаются к религии в такое время. Ты думала о том, чтобы пойти в церковь?»

Что-то щелкнуло во мне. Я выросла в католической семье, и в его словах не было ничего оскорбительного, но я почувствовала, как ярость нарастает внутри меня: «Он пытается навязать мне свои убеждения? Он настолько жалок, что ему нужно подтверждение, что есть жизнь после смерти. Ха-ха-ха, какой слабак!»

Я покинула кабинет и направилась домой, как будто ничего не случилось, все еще дрожа от гнева. Я не спала в течение следующих двух ночей, планировала свою месть. Помню, как яростно пыталась откопать как можно больше информации о нем, как ходила взад-вперед. Внезапно мне пришла в голову прекрасная идея: я соблазню его.

Мне было 24 года в то время. Молодая, с подтянутой фигурой, привлекательная женщина. Я соблазню его, и он обманет свою жену. Он разрушит свою идеальную семью. Мне удалось как-то откопать его адрес. Я прыгнула в машину и поехала к нему домой. Мое сердце колотилось от волнения. Это была середина второй ночи: я практически не спала, но мой разум был кристально чист. Я была на «миссии».

Я не собиралась ничего делать, я просто хотела увидеть его и его семью, которую так сильно мечтала уничтожить. Я была примерно в миле от места назначения, когда моя одержимость начала угасать. Накрыла сонливость. Я была уставшей, голодной, слабой. Мне вдруг стало стыдно за себя. Я повернула домой.

После этого я немедленно отменила все запланированные встречи с терапевтом. Две недели я провела в жуткой депрессии от своего поступка, а потом пошла к другому врачу.

Мораль истории?

Получите помощь, пока ваша мания не зашла слишком далеко.