Сложный год Токаева

Пандемия, кризис, протесты, беспорядки, взрывы

Ровно год назад, 9 июня, в Казахстане прошли президентские выборы, в которых впервые в новейшей истории не участвовал Нурсултан Назарбаев, покинувший свой пост за два с половиной месяца до этого. Исполнявший обязанности президента Касым-Жомарт Токаев был назван победителем выборов. Первый его год на посту президента оказался насыщен событиями, которые коснулись большинства казахстанцев, обещанные им реформы вышли не столь масштабными, как многим хотелось бы, а вопрос о двоевластии в Казахстане вызывал раздражение, но полностью с повестки так и не был снят. Vласть вспоминает самое важное за первый год Токаева на посту президента.

«Реформатор»

Вскоре после выборов в интервью американской The Wall Street Journal Токаев назвал себя реформатором. Многократно повторив за время президентства тезис о «необходимости сохранения преемственности курса» Назарбаева, Токаев тем не менее настойчиво требовал реформ в политической сфере.

Первым его шагом после протестной предвыборной весны прошлого года стало формирование Национального совета общественного доверия – консультативной структуры, которая должна была обсуждать контуры реформ, вырабатывать предложения и искать ответы на возникающие в обществе вопросы. Именно на заседаниях НСОД Токаев обозначал ключевые параметры политических реформ. Сразу звучавшие вовсе не как радикальные, в ходе их превращения в законы, эти предложения приобретали характер косметических изменений.

Так, создание института парламентской оппозиции, по сути, лишь отражение уже внесенных в законодательство норм о том, что парламент не может быть однопартийным, а вторая партия в нем должна иметь право голоса.

Еще больший скепсис у наблюдателей вызвал закон о мирных собраниях. Реформа, обозначенная Токаевым в декабре как переход от разрешительной к уведомительной форме проведения митингов, оказалась урезанной: места для мирных собраний в городах ограничены, как и число их участников, уведомления о проведении акций, по сути, остаются разрешениями со стороны акиматов, имеющих достаточно вариантов для отказа.

Вернувшаяся к прошлым президентским выборам в Казахстан политика так и осталась уличной. За год после выборов в стране не зарегистрировано ни одной новой политической партии. Подобравшаяся ближе всех к проведению съезда Демократическая партия Жанболата Мамая провести его не смогла из-за того, что сторонников партии задерживали в регионах. Остальные партии не смогли пока пройти даже первый процедурный круг для будущей регистрации. Общенациональная социал-демократическая партия оказалась обезглавлена и раздроблена спустя пару месяцев после выборов.

При таком раскладе предстоящие в начале следующего года выборы в мажилис и маслихаты вполне могут пройти без участия новых сил и роль оппозиции по-прежнему будут выполнять те же игроки, уже представленные в представительных органах и гораздо чаще с властью согласные, чем ей оппонирующие.

Экономические же реформы, которых Токаев потребовал в начале 2020 года, пока не оформились даже в программу действий из-за эпидемии коронавируса, падения цен на нефть и спровоцированного ими экономического кризиса.

Реформистская повестка из выступлений Токаева не уходила весь год и вряд ли уйдет. Но глубина реформ и готовность к ним государственной системы остается главным вопросом.

«Человеческая реакция»

Вряд ли Касым-Жомарт Токаев или его советники в ночь после выборов могли предполагать, насколько сложным и насыщенным на события окажется первый год его президентства. В день голосования и следующие несколько дней во время акций протеста были задержаны тысячи людей и сотни отправлены под адмарест.

Через 15 дней после выборов прогремели взрывы в Арыси, спустя семь месяцев – упал самолет под Алматы, спустя восемь месяцев — произошли беспорядки в Кордае, спустя девять месяцев в Казахстане, вслед за миром, началась эпидемия коронавируса и впервые на всей территории страны было введено чрезвычайное положение. В течение всего года в Казахстане регулярно протестовали различные политические и гражданские группы, участники протестов требовали в том числе и освобождения политических узников – несогласных с властью, которые оказались в тюрьмах задолго до президентства Токаева и по разным причинам.

Токаев на каждое драматичное событие отвечал, причем довольно быстро – то, что новый президент пользуется Твиттером, изменило коммуникацию верховной власти с обществом. Токаев почти всегда комментировал события напрямую и вскоре после того, как они произошли и это было нетипично для казахстанской власти, традиционно долго ищущей ответы на возникающие у общества вопросы.

Видимым исключением стала смерть политического активиста Дулата Агадила в СИЗО в феврале этого года – реакция на нее от Токаева последовала спустя продолжительное время. В остальных случаях президент быстро обозначал позицию, в некоторых случаях – спустя время прибывал на место событий. В Арыси он оказался на следующий вечер после взрывов, в кордайских поселках – через три недели после беспорядков.

«Человеческая реакция» на события и обозначение участия нередко вызывало теплую реакцию даже у скептиков, рассуждавших в том ключе, что «так ведь все и должно быть», просто «мы к этому не привыкли».

В конце лета прошлого года Токаев помиловал двух людей из списка политических узников, созданного правозащитниками. Настоящим тестом системы стало прошение об условно-досрочном освобождении МухтараДжакишева – ему отказали в УДО вскоре после президентских выборов, но дали его в марте этого года. Токаев в специальном интервью, вышедшем до суда, тогда выражал надежду на «справедливое решение».

Система, созданная в течение почти тридцати лет независимости, тем не менее регулярно продолжает напоминать о себе. В первый год президентства Токаева протестующих продолжали задерживать, политического активиста Альнура Ильяшева держат в СИЗО по обвинению в распространении ложной информации во время действия режима ЧП, а ровно накануне годовщины выборов в ИВС была помещена активистка Асия Тулесова, чей протест «От правды не убежишь» стал лейтмотивом протестной весны прошлого года.

Два центра власти

Весь год политологи продолжали рассуждать о вероятном двоевластии в Казахстане. Для этих рассуждений были поводы: в октябре был подписан закон, формализовавший согласование с Назарбаевым кандидатов на государственные посты. Первый и второй президенты периодически делали противоречивые заявления: в августе Назарбаев требовал жестче наказывать за клевету, Токаев позднее предлагал ее декриминализировать. Первое послание народу страны, сделанное президентом Токаевым на открытии сессии парламента, не было показано в прямом эфире – многие увидели в этом желание ограничить к выступлению внимание.

Назарбаев за прошедший год не ушел полностью из информационного поля, но появляться в нем стал существенно реже. Заседания Совбеза, которым он руководит, даже после резонансных событий – беспорядков в Кордае или введения режима ЧП в стране – проходили с очевидным запозданием.

Сами президенты комментировали вопрос о двоевластии многократно, ограничиваясь одними и теми же аргументами: Назарбаев говорил о поддержке действий Токаева, Токаев обозначал необходимость продолжение курса Назарбаева.

Неожиданная и резкая отставка спикера сената и старшей дочери Первого президента Дариги Назарбаевой в начале мая, ее отсутствие на представлении следующего спикера и полный выход из информполя в следующий месяц, вряд ли сняли вопросы о двоевластии. Но они точно снизили градус ожидания следующих президентских выборов: никаких признаков, что они могут быть досрочными, а Токаев не намерен доработать полный срок на посту президента пока нет. Но будет ли так же еще четыре года, оставшихся до следующих президентских выборов?

Тест системы

2020 год стал испытанием для всех: тестируется устойчивость правительств, систем здравоохранения, международных связей и нервной системы людей. Пандемия коронавируса и крушение цен на нефть запустили экономический кризис, масштабы которого до сих пор однозначно оценить невозможно.

Карантин и кризис запустили рост безработицы, инфляцию и общую неопределенность перед будущим. Правительства по всему миру ищут способы поддержки населения и бизнеса, понимая, что быстрого восстановления экономики точно не будет.

Токаев, требуя от правительства качественной реакции на кризис, ждет предложений не только в сфере экономики, но и в других, где стали очевидны провалы – здравоохранении, образовании и цифровом развитии. Вторая волна коронавируса, которую ученые и медики ждут осенью, может отложить реформы и осложнить ситуацию.

Этот кризис становится настоящим тестом государственной системы на самых различных уровнях – от умения говорить с гражданами до готовности к радикальным переменам. Именно под знаком этих сложностей пройдет второй год президентства Токаева и здесь, очевидно, только ожиданием реформ обойтись не получится – потребуются действия.