Таксистка (рассказ)

Наконец-то ночную темноту прорезал свет фар, и к подъезду подъехали долгожданные «шашечки». Отметив про себя стильность и, соответственно, дороговизну машины, так безжалостно, на мой взгляд, отданной под такси, я уселась на переднее сиденье. Тут мне предстояло удивиться еще раз: за рулем была женщина.

Причем, такая: молодая, белокурая (с некоторых пор не люблю слово «блондинка»), с маникюром, длинными ногами, голливудской улыбкой и т. д. В общем-то, в том, что именно такая женщина сидит за рулем именно такой машины, ничего удивительного нет — в наше время это весьма распространенное явление. Но то, что машина эта — такси, а женщина — таксистка, было, с одной стороны, очень необычно, а с другой, привлекало и рождало массу вопросов. Я непременно хотела получить ответы на эти свои вопросы. И поскольку ехать нам предстояло не так уж долго, то решила свой допрос начать сразу, как только машина тронулась с места.

Таксистка, вопреки моим опасениям, оказалась словоохотливой, без тени высокомерия и надменности. Она одарила меня белозубой улыбкой: «Как я докатилась до такой жизни, меня спрашивает практически каждый пассажир. Почему-то люди по этому поводу испытывают искреннее недоумение, а некоторые даже, смешно сказать, возмущение. И, как правило, ставят мне диагноз — «с жиру бесится». Я не обижаюсь, потому что понимаю — скорей всего, со стороны это так и выглядит. Но… сколько я себя помню, всегда очень хотела быть таксисткой. Как это в детстве было? Почти все мальчики мечтали стать космонавтами, девочки — артистками и певицами, как по единому клише. А я в своих мечтах видела себя таксисткой».

Она помолчала, видимо, вспоминая детство, а может, размышляя над тем, стоит ли со мной откровенничать дальше. Но больше за всю нашу дорогу я не задала ей ни единого вопроса. Глядя в окно на мелькающие огни ночной столицы, которая жила совершенно особенной, отличной от дневной, жизнью, я слушала монолог моей необычной собеседницы:

«У меня вообще в жизни иногда складывалось все так интересно: вот я чего-то очень-очень сильно хочу. Долго хочу, мучительно, все время думаю об этом, страдаю от отсутствия желаемого. И вдруг однажды раз — на, пожалуйста, возьми, чего ты так жаждала и чем грезила. И тут я пугаюсь. Как бы отдергиваю свою протянутую руку и отпрыгиваю назад: «Не надо мне. А что я с этим делать буду? Куда я его положу? Я даже не знаю, как им пользоваться». То есть я прошу у Бога нечто. Он, как любящий Отец, дает это мне, а я не беру! Не беру Его ДАР!»

При упоминании Бога я невольно оторвала свой взгляд от окна машины и еще раз внимательно посмотрела на женщину модельной внешности, которая сидела рядом со мной. Как-то, честно говоря, вовсе не вязался ее яркий образ с понятием и пониманием Бога. Правда, я тут же устыдилась своих мыслей: экая нашлась тут христианка, судить взялась, кому быть ближе к Богу… К радости моей, таксистка не заметила моего удивления-осуждения, а возможно, мне это только показалось. Во всяком случае, она продолжала свой рассказ, и я уже совсем по-другому слушала ее:

«Потом я всегда очень сожалею о том, что не воспользовалась данной мне возможностью. Сожалею, что огорчила Бога своим отказом и что мечты так и остались мечтами. Когда обстоятельства сложились так, что работа таксисткой уже вот-вот была готова из грезы стать реальностью, я опять испугалась — а получится ли, смогу ли я… По привычке хотела отпрыгнуть назад. Но потом я еще больше испугалась огорчить Бога. Господи, в который уже раз я готова была оттолкнуть Его с Его дарами и бесконечной любовью ко мне! Поэтому я сказала «да» и шагнула в свою мечту… Вряд ли я смогу словами описать вам свое нынешнее счастье. Это непередаваемо. В этом счастье все: и дорога, по которой я еду, и машина — моя подруга и помощница, и люди, с которыми я встречаюсь и общаюсь, и вы… Представляете, вы — часть моего счастья».

На какое-то время она замолчала. Я слушала внутри себя и ощущала совершенно новое чувство, возникшее оттого, что я стала частью чьего-то счастья. Надо же!.. А таксистка продолжала:

«Правда, Бог преподносил мне Свои дары по-разному. Впрочем, и дары эти оказывались тоже разными. Такой вот однажды был. В недавнем прошлом мое материальное положение очень отличалось от нынешнего. И был такой период, когда я все время хотела денег. Ходила и твердила про себя: «Найти бы мне 100 долларов». Почему-то именно такую сумму я определила для себя. Наслушавшись и начитавшись чудесных историй о том, как Господь посылает деньги нуждающимся, я заглядывала буквально под каждый куст с надеждой увидеть там стодолларовую бумажку. Надо сказать, что я, конечно, тогда не бедствовала, не перебивалась, что называется, с хлеба на воду. Нет. И деньги у меня имелись. Небольшие, но имелись. В частности, была и стодолларовая бумажка. Вот ее-то я однажды и потеряла. Кошмар. Катастрофа. Я обыскала все: от карманов до шкафов. Денег нигде не было. Я горевала, сетовала, плакала, ругалась… И вдруг меня словно молния пронзила, я совершенно четко поняла: ведь для того, чтобы я нашла 100 долларов, эти самые доллары должен кто-то потерять. Представляете? Образно говоря, я желала у кого-то забрать деньги. Причем для меня было совсем не важно, кем бы этот кто-то оказался: нищей бабушкой, которой дети в кои-то веки дали денег на пропитание; матерью, долго копившей на операцию своему больному ребенку; священником, собиравшим пожертвования на восстановление храма; просто человеком, у которого эта сотня — все его сбережения… Неважно. Я хотела денег, и все. Наверное, был еще кто-то, такой же, как я, жаждавший денег — 100 злосчастных долларов. И чтобы ему найти их, мне пришлось потерять… Когда до меня это все дошло, я буквально замерла, остолбенела. Потом ужаснулась своему, такому неправедному хотению, потом обрадовалась, что Господь вразумил меня. А потом я совершенно спокойно согласилась с фактом пропажи — пусть это будет платой за мое обучение. Согласитесь, такое понимание дорогого стоит. И вот, с таким богатым, приобретенным багажом знаний поднимаюсь я по ступенькам своего подъезда. И что вы думаете? Я чувствую под ногой бумажку. Наклоняюсь, поднимаю — моя 100-долларовая купюра. Точно, моя, я ее узнала, потому что на ней такое маленькое чернильное пятнышко было. Тут я вообще была близка к шоковому состоянию. Подъезд, ступени, по которым до меня прошло множество людей… Представляете?! Короче, необъяснимо. Хотя для меня-то все очень даже объяснимо и понятно. Такой вот урок Божий, и трудно сказать, какой из Его даров здесь больший: приобретенное понимание или возвращенные деньги. Думаю, первый».

Мы продолжали ехать. До места назначения оставалось совсем немного. Мне казалось, что я должна что-то сказать. Но что? К счастью, вновь заговорила таксистка:

«И еще об одном случае расскажу вам. Он относится к периоду моей жизни, который называется «торговля на рынке». Я ездила в Турцию, Польшу, Россию, закупала там товар и продавала его на рынке. Как-то захотелось мне сделать неординарную закупку, то есть привезти вещи, которые еще не были знакомы нашему покупателю, таких здесь в продаже на рынках пока не было, и люди, соответственно, не знали, как к такой одежде относиться: будет она носиться в Беларуси, нет? Естественно, с моей стороны это был риск, и, кроме того, нужна была определенная сумма денег, которой у меня не было. Я обратилась к знакомому, и он дал мне на конкретный срок, причем не маленький, нужную сумму. Вещи я привезла, но особым спросом они не пользовались. Продавались с большим трудом, если не сказать, что практически не покупались. И вот, подходит срок возврата долга, а денег таких у меня нет и в помине. Каждый день я иду на рынок в надежде выручить приличную сумму, но тщетно. И постепенно ко мне приходит понимание. Именно постепенно, а не враз, как в предыдущем случае. Размышляя, прихожу к выводу, что не надо мне было брать эти деньги, не та ситуация. Разве я на благое дело просила их, чтобы помочь кому-то, поддержать? Нет! Я хотела, грубо говоря, «наварить» побольше денег для себя, обогатиться. И так я об этом своем поступке пожалела. Очень… Ну вот. Наступил день расплаты. Вечером я должна была вернуть долг. С утра иду на рынок. И что вы думаете? За день я получаю денег от продажи ровно столько, сколько должна отдать. Ровно. Ни копейкой больше или меньше. И, кстати сказать, в мою бытность продавцом, ни до этого случая, ни после, такой огромной дневной выручки у меня не было никогда…»

Дорога наша подходила к концу. Я молчала. Ощущения, что нужно что-то сказать моей собеседнице о своих впечатлениях по поводу услышанного или спросить ее о чем-то еще, у меня, как ни странно, больше не было. Напротив, было чувство какой-то логичной завершенности и наполненности — нашего пути, разговора, переживаний. Я поблагодарила, расплатилась, открыла дверцу, и тут таксистка повернулась ко мне и тихо, как-то даже таинственно, сказала: «Кстати, эта машина — тоже Его подарок. Очень необычный… Но об этом я вам расскажу в следующую нашу поездку…».